|
|
Стихи о белом мореAu jour le jour: Белое море *Белое море раскатисто Тихо шуршит по песку, Мудрым и тихим мне кажется, И развевает тоску… Так живописны булыжники, Вода неспеша набегает, Идёт моря жизнь неустанно, Кружатся над водами чайки, Вот так она бродит игриво, Всему своё время, я знаю, Смогли острова, чтоб увидеть, Суровы сказанья о жизни, Жестокими были уроки, Беломорье Валентина Яроцкая 1. 2. У самого Белого моря, Авксентий, Астерий, Тарасий - У самого Белого моря, Белое море Елена Арсеньева-Семёнова Вы слышали, как плачут чайки, Утро у Белого моря Марина Ветер Ветер впивается крепко в пальцы и уши. Здесь не отличишь восход от заката. Зарастает травою дно позабытого судна, Укачай меня, Белое море... Окулова Нина Ты приносишь и радость, и горе Ты умеешь быть ласково нежным, И ни в чём ты не ведаешь меры, Исчезают и время, и лица - Могут волны вздыматься, как горы, Ценишь в людях рыбацкую хватку, Сохнут травы, очищены ветром, Как ты дышишь, как плещешься, море, Поплавками мелькают тюлени, Ты приносишь и радость, и горе Море Белое бодрит Ольга Бурыгина Море Белое бодрит, Белое море Светлана Лесникова 2 В далёком холодном бескрайнем просторе Белое море Светлана Михайловская 2 Стадо валунов брело по морю, Белое море Сергей Киприянов Огромное море, студеное море, Конечно, есть в мире на что подивиться: И если отправимся все же куда-то, Конечно, теплее и в Ялте, и в Сочи, Море Белое Сергей Фотиев Море Белое не стонет, На краю страны могучей Соловецкие закаты, Белое море Кто-то вылил молоко, Виноват ни белый пух, Хоть туманы и густы, Ну, зачем ему топор? Мышка юркнула под пень, Гаге стужа не страшна, Плеск и шум у камышей, Как жемчужину цветок Рыбаки подняли сеть, Шел в Москву из Холмогор У Белого моря Соловьёва Не искать неизвестного броду, Ветер куртки волной надувает - Деревушки спускаются к морю. Жизнь дремучая кажется тайной, В море плавают старые брёвна. Кони мчатся по берегу гулко, Лодка в берег врастает - всосало! Белое Татьяна Владимировна Сергеева Давай, все обиды - в сторону, Острова Беломорья veravverav.blogspot.com Евразийский журнальный портал • Публикации • Стихи о белом море. Стихотворения
ЗИМНИЙ ПУТЬ
По тайгам странствуя, не встретишься с людьми. Страшнее голода – холодная истома. Акибка-нерпочка, скитальца прокорми, не то на сухарях он не дойдет до дома.
Кто съел собачий корм, тот слопал и собак, а заплутать нельзя, погибельна ошибка, – но в зимовейке есть берёста и табак, и есть поленница, и вяленая рыбка.
Тащиться через лес – не сахар и не мёд, тут лишь бы выбраться из ледяной утробы; гость ничего с собой отсюда не возьмёт, перекантуется, да и уйдёт в сугробы.
Всего-то мудрости – устроясь на ночлег, из суеверия поругивать погоду, всего-то мудрости – топить в жестянке снег и окунать свечу в присоленную воду.
Здесь дверь отворена, и, значит, повезло, как ни темно ещё, но стоил путь усилий: учует человек надежду на тепло, коль заотсвечивал солноворот Василий.
Дрова расплачутся, но не ругай смолу, и вьюгу не кори, коль за окном завыла, и не выбрасывай вчерашнюю золу, тебе она сойдёт ничуть не хуже мыла.
Зима спокойствует, она себе верна, погоды скверные предсказаны заране; без сновидений спит полярная страна, коль ей и снится что – так разве только сани.
Любой подумал бы, что амба, что труба, но постигаешь тут, понаблюдавши вчуже: как странно сложена российская судьба, где если плохо всё, так надо сделать хуже.
Не то, чтоб жизнь была совсем недорога, секунды воровать – удел для попрошаек. Лишь перед смертью тот, кто одолел снега, нальёт и помянёт своих погибших лаек.
ПРАСОЛ НА МЕЗЕНИ
В преисподне торговля почище, поди; покупатель рычит, как собака на сене; два рубля позади, два гроша впереди; нечем прасолу жить, вовсе сдохнуть офене.
Охилел ты, пеструшник, проначил хрустов, – дрянь дела: ни трафилки на водку в рогожке. коль последний бухарник допить не готов, не торгуйся, калымник, за ленты да ложки.
Так что хватит дурить, по-людски говоря: пропадёшь и замерзнёшь по первому снегу; под Калугой с лотком ты загнешься зазря, – расспроси про дорогу, ступай за Онегу.
Над болотцами в тундре шумит дребезда, нет нигде ни стогов, ни снопов, ни огребья; если всё же сумел ты добраться сюда, то поймёшь, что безрыбье тут хуже бесхлебья.
Долго тянется возле Архангельска день, но полезны душе в ожиданье предзимья белорыбица, харьюз, лосось и таймень, костомордый абрашка и макса налимья.
Не кори в сентябре выпадающий снег, всё на свете собой до весны приминая; только в красном углу пусть висит оберег, деревянная утица, птица щепная.
Поначалу едва ли пойдут чудеса, только прибыли тут не бывает грошовой: до Парижа, глядишь, доплывут туеса, холмогорские гребни из шадры моржовой.
Только паберег, только песчаный угор, березняк кривоватый да редкий ольшаник; виноградья не надо, доволен помор полотухой корзанки да тяпаных шанег.
Возвращаться в Калугу не стоит труда, потому как себя не укусишь за локоть, – не уйдёшь никогда, не придёшь никуда, даже если отучишься окать и цокать.
Только помни о том, что бывает потом только загодя ведай про долю мужскую, только пазори будут плясать над крестом, но и жизни не жалко за пляску такую.
БРАЛЬЩИК НА СЕВЕРНОМ
На воробьиный скок октябрьский день короче, доволен человек, что сердце унялось, и не страшит его приход полярной ночи. когда на небеса взойдет Остяцкий Лось*.
В Москве добычнику короткий путь на дыбу, будь ты хоть Строганов, – подломится ледок. Но здешнюю судьбу он вышкерил, как рыбу: он опоморился, и больше не ездок.
Сверканье зорников схватил он, как заразу, что излеченья нет – понять немудрено; а то, что не помор по предкам он ни разу, так с носа Канина на то плевал давно.
Он, словно денежку, предчувствует погоду, откуда это в нём – соседям невдогад. Великих барышей не добивался сроду, чуть грёхнуло трески – и он почти богат.
Чужому бральщику в вину любое ставят, двоперстье примет ли рождённый вдалеке? Но попрекни его – так он зевок подавит, зане поморский гроб хранит на чердаке.
Другой с бесхлебицы орёт как перепёлка, а у него в ставцах сияют, что ни день ивановская сельдь, не жалкая двусолка, и умба-сёмужка, не бедная мезень.
Другой посетует, что ни тепла, ни солнца, что в мире горестей всё больше каждый час, а он не станет есть навагу без лимонца, и кофе пьёт с утра, как пьет Россия квас.
Он ведает, кому и впрямь нужны деньжонки, добавит грош-другой тому напоследи. А что ему копить: стареет возле жонки, что к морю не ходок – так молится, поди.
Понеже никого в расчётах не дурачит, старинный для себя не сочиняет род, понеже лестовку с подрушником не прячет, и даже в праздники спиртного не берёт.
Он завершит дела хоть завтра, хоть сегодня, давно защитные сыскавши словеса; он душу бережёт, и ждет Господня взводня, что унесёт его в ночные небеса.
*Кассиопея
СЁМГА
Здесь десять берегов, или примерно десять, здесь время на века считают старики. Здесь человек судьбу сумел уравновесить: работать не с руки, коль не поел трески.
Здесь часто мелочи невинные запретны: смотреть на пазыби – далёко ль до беды? Тот не поймёт, зачем так важен крест обетный, кто в море не ходил на полных две воды.
Здесь пес охотничий – заменою оружью. Здесь солнце движется, как белка в колесе. Одна фамилия на всю артель семужью, одна тоня на всех, и сыты тоже все.
Здесь вдоволь наберут харчей, снастей и соли: на карбас ли простой, да хоть на полный шнек. Семья, коль двое в ней – внесет две равных доли и десять, коль в семье десяток человек.
Труд долог и тяжёл, но не настолько горек, чтоб кто-то на него роптать хотел теперь: знай семгу загоняй из голомя во дворик а отойдёт вода – перебирай да шкерь.
Поморской соли в речь прибавлена щепотка, любое слово здесь старинно и хитро: кто ждёт у берега, чтоб в сеть пошла селёдка, не скажет про косяк, а скажет про юро.
В безрыбицу канат висит тяжёлой плетью, болеют невода, и сон воды глубок, она не движется, лишь матово над сетью блестит стеклянный шар – норвежский поплавок.
Барышна сёмужка, не обери до нитки! Молитва рыбака до жалости проста: не так уж плохо жить совсем без верхосытки, но только бы не жить с семьею вполсыта.
Такая жизнь сродни желанному недугу: на чётках вечности отмеривши года, рождаться, умирать, и далее по кругу как рыбе, проходить, минуя невода.
Чужак, завидуешь? Тогда постой в сторонке: увидишь ангела, что мчит под облака, с великой нежностью бутылку самогонки плеснув в бескрайнюю могилу рыбака.
АФАНАСЬЕВ ДЕНЬ
Прозвучал надо льдами неслышимый зов, отбель в пазорях вспыхнула, небо окрасив. Заглянувши на шесть или восемь часов, наступил и окончился день Афанасьев.
Ночь полна багреца, ночь темна и длинна, лишь, раздвинувши тучи на пару мгновений, словно карбас пузатый, мелькнула луна, отправляясь на ловлю небесных тюленей.
В этой тьме, где одни лишь медведи да снег, в этом зареве красном, зелёном и синем, возвышаясь, стоит истекающий век, как хозяин, что гостю ответил аминем.
Это памятник скорби земли и небес, это мысль, что с годами всё больше печалей, что однажды вконец изведёт косторез кашалотовы зубы и бивень нарвалий.
Что морошка не ляжет на землю ковром, что не станет торговых гостей у подворья, что исчезнут вослед за царем-осетром поставец, подголовник, ларец Пермогорья.
Что на землю падёт окончательный мрак, что былое покажется кладбищем бредней, где умелец последний сплетает бурак из последней берёсты берёзы последней.
Куролесит зима в человечьем дому, сыплет наземь беду, как капусту во штенник, от неё откупиться уже никому ни бумажных не хватит, ни кожаных денег.
Наступить не умея в свои же следы, не увидишь, как ловит селёдку дружина, не минуешь проклятой болецкой беды не дотянешь на рыбе сухой до зажина.
...Окротевши, на Гандвик легли холода, шевелятся неверные льды Беломорья, и поди прокормись среди вечного льда, и в потемках поди дотерпи до Егорья.
Только есть и удача в подобной судьбе; и уж точно того не пристало бояться, что в конце доведётся услышать тебе не молчанье, а ласковый звон переладца;
И тогда ты без страха посмотришь во тьму, к тишине и покою давно приготовясь, а потом только дунет шелоник в корму, и неслышно окончит последнюю повесть. www.promegalit.ru Рисунок на камне, Детские стихи, Риталий ЗаславскийУ белого моряУ Белого моря — белые волны, У Белого моря — холодные волны, Тихие волны, У Белого моря…
СобакаСобака уши подняла — И шерсть на холке подняла — Собака свернулась клубком, Значит, тихо кругом: Собака — уши мои. Пока собака со мной,
Люди вместе быть должныОчень плохо одному Одному всегда беда — Даже если шкура есть Возвращайся поскорей — Возвращайся поскорей — Нет, пещеры не тесны —
ЛыжняУносит быстрая лыжня!
Песенка хранителя огняПылай, пылай, костёр, Зверь не тронет меня — Пылай, пылай, костёр, Ночь. Но не сплю до утра — Пылай, пылай, костёр,
Охота на медведяИдём упрямо по следам,
Заклинание змеиСреди камней ползёт змея Змея, змея. Руки её не мои, Лучше меня ужаль!»
Рисунок на камнеЭто солнце: красный круг,
ОсеньОсень…
ТанецТанцуй, охотник, танцуй, Пляши, охотник, пляши, Танцуй, охотник, танцуй, Пляши, охотник, пляши,
Мы плывём далеко-далекоМы плывём Отдел «Стихи» Заславский Р. З. Топал тополь в Мелитополь. Стихи, сказки, поэмы, пересказы. Для дошкольного и младшего школьного возраста. К.: Издательство «Вэсэлка», стр. 23-31, 1988 literator.info Стихи о море и его обитателях«К морю» А.ПушкинПрощай, свободная стихия! Как друга ропот заунывный, Моей души предел желанный! Как я любил твои отзывы, Смиренный парус рыбарей, Не удалось навек оставить Ты ждал, ты звал… я был окован; О чем жалеть? Куда бы ныне Одна скала, гробница славы… Там он почил среди мучений. Исчез, оплаканный свободой, Твой образ был на нем означен, Мир опустел… Теперь куда же Прощай же, море! Не забуду В леса, в пустыни молчаливы xn--j1ahfl.xn--p1ai |
||
|
