Игорь северянин лучшие стихи ананасы в шампанском

Ананасы в шампанском — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

«Анана́сы в шампа́нском» («Увертю́ра») — стихотворение Игоря Северянина из цикла «Розирис», написанное в январе 1915 года в Петрограде и опубликованное в одноимённом (одном из наиболее известных^[1]) сборнике поэта. Авторское название стихотворения — «Увертюра» — связано с тем, что оно открывает сборник, однако оно более известно под другим названием — по названию сборника и фразе, рефреном повторяемой в тексте.

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо́ и остро́!
Весь я в чём-то норвежском! Весь я в чём-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!
Стрёкот аэропланов! Бе́ги автомобилей!
Ветропро́свист экспрессов! Крылолёт буеров!
Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!
Ананасы в шампанском — это пульс вечеров!
В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грёзофарс…
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы — в Нагасаки! Из Нью-Йорка — на Марс!

По воспоминаниям литератора Вадима Баяна, будучи в гостях у него, Маяковский окунул кусок ананаса в шампанское, съел и посоветовал сделать то же сидевшему рядом Северянину. Тот сразу же сочинил первую строфу будущего стихотворения^[2].

Критик Н. Боровская написала об этом произведении^[3]:

В нервном ритме стихотворения — ритм начала века. «Ананасы в шампанском» — ведь это символ времени, его неожиданность и острота, его открытия, его извивы и изыски, эксцентрическое соединение прежде несовместимого. Как сжато, как ярко и выразительно — гениально!

Один из планов стихотворения — тонкая, едва уловимая ирония, и читателями, не способными эту иронию уловить, оно нередко воспринималось как глупая и претенциозная безвкусица. Так, критик В. П. Кошелев писал:^[4]

Прочитал я эту «Увертюру» и снисходительно пожал плечами. Глупость и претенциозность страшная… Но что-то во мне, наверное, осталось. И нет-нет, да приходила в голову совсем непоэтическая мысль: а неужели «ананасы в шампанском» — это действительно так вкусно.. Проверить это было несложно.., но я все как-то не решался. Боялся разочароваться, боялся перевести поэзию в быт… Потом попробовал — в стихотворении гораздо «вкуснее»

Фраза «Ананасы в шампанском» стала символом обывательской мечты о богемной, «красивой жизни»^[5]:

«…это было уже пределом мечтаний и воплощением грёз; это уже пахло мороженым из сирени и ананасами в шампанском…»

Существует распространённое мнение^[6], что Владимир Маяковский написал своё знаменитое двустишие, вошедшее в поэму «Владимир Ильич Ленин»

«Ешь ананасы,
	рябчиков жуй,

день твой последний
	приходит, буржуй»,

имея в виду именно стихотворение Северянина.

Фраза «Ананасы в шампанском», как и всё стихотворение, связано в массовом сознании с образом Северянина, рисуя его утончённым, манерным эстетом, что иногда входило в резкий диссонанс с действительностью. Так, поэт Павел Антокольский рассказывал, что в юности был потрясён, когда Северянин в его присутствии заказал в ресторане не воспетые им «ананасы в шампанском», а штоф водки и солёный огурец.^[7]^[8]

Песня «Ананасы в шампанском» присутствует в репертуаре Александра Новикова, а также фрагмент стихотворения цитируется в песне известной певицы Анны Герасимовой (Умки) "Автостопный блюз".

ru.wikipedia.org

Увертюра («Ананасы в шампанском!..») ~ стихотворение Игоря Северянина ~ Beesona.Ru

Главная ~ Литература ~ Стихи писателей 18-20 века ~ Игорь Северянин ~ Увертюра («Ананасы в шампанском!..»)

На этой странице читайте стихотворение «Увертюра («Ананасы в шампанском!..»)...» русского писателя Игоря Северянина, написанное в 1915 году.

Стихотворение Игоря Северянина

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо и остро!
Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!
Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!
Ветропросвист экспрессов! Крылолет буеров!
Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!
Ананасы в шампанском — это пульс вечеров!
В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс…
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы — в Нагасаки! Из Нью-Йорка — на Марс!
Январь 1915. Петроград.

Год создания: 1915

Мне нравится:

Количество просмотров: 11
Количество комментариев: 0
Опубликовано: 19.01.2020

© Игорь Северянин

Другие стихи Игоря Северянина:

Теперь…

Теперь о верности не говорят,
Обетов не дают и не ревнуют,
И беспрерывную любовь земную
Меняют на любвей короткий ряд.

Теперь, когда телятся луны…

Теперь, когда «телятся луны»
И бык «лунеет» от тоски,
Мне хочется порвать все струны, —
Теперь, когда «телятся луны»,

Тезки

Зовут вас одинаково, но, Боже,
Как обе вы различны! — у одной
Каштановые волосы; характер
Весенний, героический; в глазах

То будет впредь, то было встарь…

…То будет впредь, то было встарь…
Он полюбил Мечту, рожденную мечтою,
И первую любовь, заворожен святою
Своей избранницей, принес ей на алтарь.

Тихая поэза

«Мне хочется тихого-тихого вечера, —
Королева сказала:
— Уйти подальше от искалеченного
Людного зала…

Только миг

Я гостил в твоем сердечке
Только миг.
Это было возле речки,
Где тростник.

Тиана

Тиана, как странно! как странно, Тиана!
Былое уплыло, былое ушло…
Я плавал морями, садился в седло,
Бродил пилигримом в опалах тумана…

www.beesona.ru

Ананасы в шампанском! - Игорю Северянину, королю поэтов 130 лет. ~ Поэзия (Поэтические манифесты)

Аудиодорожка: стихи Игоря Северянина УВЕРТЮРА ( Ананасы в шампанском...)
Мелодекламация Виктора Астраханцева"
= = = =

130 лет Королю поэтов

Исполнилось 130 лет со дня рождения русского поэта «Серебряного века» Игоря Северянина
( Игорь Васильевич Лотарёв; 4 (16) мая 1887, Санкт-Петербург — 20 декабря 1941, Таллин.)

Его имя стало известно с 1905 года, когда было опубликовано стихотворение «Гибель Рюрика». Затем последовал ряд ярких эпатажных стихотворений. Поэзия Северянина вызывала множество споров, его поэзия стала символом декаданса.
Об одном из его стихотворений резко высказался Лев Толстой, не найдя в нем какого либо отражения тяжелейших проблем, которыми жила Россия, в годы войны.
Эта критика принесла поэту известность. Закрепляя её, он создал новое поэтическое течение «эгофутуризм» с лозунгами:
1. Душа — единственная истина.
2. Самоутверждение личности.
3. Поиски нового без отвергания старого.
4. Осмысленные неологизмы.
5. Смелые образы, эпитеты, ассонансы и диссонансы.
6. Борьба со „стереотипами“ и „заставками“.
7. Разнообразие метров».

Однако, провозгласив себя единственной и неповторимой поэтической личностью, он изначально противопоставил себя литературным единомышленникам. И неизбежный распад группы был предрешен самим фактом ее создания. Впоследствии и сам Северянин от него отказался.
Но известность самого Игоря Северянина, ставшего одним из самых популярных поэтов Серебряного века, была в свое время "повсеградной" (неологизм Северянина). О его книгах "Громокипящий кубок" (1913), "Златолира" (1914), "Ананасы в шампанском" (1915) и других говорили повсюду.

Его многочисленные выступления в городах России – "поэзоконцерты" с постоянным успехом привлекали публику. В 1918 году в Москве, на поэтическом вечере в Политехническом музее, Игорь Северянин был признан королем поэтов, второе место было отдано В. Маяковскому, третье досталось К. Бальмонту.
Наибольшим успехом пользовались сборники стихов И.Северянина : «Очам твоей души» (1912), «Громкокипящий кубок» (1913), «Ананасы в шампанском» (1915) и др.
В 1918 И.Северянин выехал на лето в Эстонию, и вследствие немецкой оккупации оказался отрезан от России. Безвыездно жил в деревне со своей женой поэтессой Фелиссой Круут. Здесь им было создано 9 книг, роман в стихах «Падучая стремнина». Он составил антологию эстонской классической поэзии.
В эмиграции жизнь Северянина не соответствовала его стихотворениям, в которых было и веселье, и ананасы, и вино. Поэт жил после революции в бедности, в небольшом эстонском городке. Похоронен Игорь Северянин на кладбище в Таллине, в декабре 1941 года. На скромной надгробной плите, согласно его завещанию, - выбиты его стихи :
"Как хороши, как свежи будут розы,
Моей страной мне брошенные в гроб!
Но в памяти читателей он остался, как яркая и даже дерзкая в своем неуемном творчестве личность, изобретавшая новые возможности поэтического языка.
= = = = =
Игорь Северянин
УВЕРТЮРА

Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!
Ветропросвист экспрессов! Крылолет буеров!
Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!
Ананасы в шампанском - это пульс вечеров!

В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс...
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы - в Нагасаки! Из Нью-Йорка - на Марс!

Январь 1915.
= = = = = = =
Другие стихи Игоря Северянина в моем прочтении:
Валентина.: https://www.chitalnya.ru/work/1993000/
Кинзели (В шумном платье муаровом): https://www.chitalnya.ru/work/1986282/

www.chitalnya.ru

Ананасы в шампанском (Игорь Северянин. «Увертюра»)

В эти смутные времена пора, видимо, опять начать писать в блог. Никогда ещё лозунг Keep calm and carry on не казался таким актуальным. Для разгона расскажу сегодня об одном простом, но крайне жизнерадостном рецепте.

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо, остро!
Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!

Эти строки Игоря Северянина — о чём они? О красивой, яркой жизни и об умении жить именно так — красиво и ярко. Конкретные детали не слишком важны, главное — общее настроение. Но всё же именно шампанское и ананасы — первое, за что мы цепляемся в этом стихотворении. И сегодня мы говорим «ананасы в шампанском» — подразумеваем «красиво жить не запретишь».

Ананасы в шампанском можно подать на стол в виде запоминающегося десерта. Ещё в начале XX века подобные угощения были в порядке вещей.

Взять хотя бы самую знаменитую кулинарную писательницу дореволюционной России — Елену Молоховец. В её книге «Подарок молодым хозяйкам» отдельный раздел посвящён всевозможным сладким желе. И первым пунктом в нём стоит «Белое желе из вина». Рецепт Молоховец интересен хотя бы тем, что в нём фигурируют… телячьи ножки. Из них надлежит сварить ланспик (желейную заготовку), и уже на его основе готовить десерт. Отдельно оговаривается, что удобнее, конечно, использовать телячий клей — так называемый «жильотин» (так сходу и не узнаешь в нём привычный желатин!). Вот как рецепт Молоховец выглядит целиком.

Белое желе из вина

Примечание. 4 ножки телячьи очистить, вымыть, налить водой, разварить, процедить, застудить. Срезать сверху жир, разогреть, очистить 3–4 белками, процедить сквозь салфетку, влить в кастрюлю, уварить до 1½ стакана, влить 1½ стакана белого французского вина или рейнвейна и 1½ стакана воды, ¾ фунта сахара, тонко срезанную цедру с 1 лимона, сок из 2 лимонов, или вместо лимона положить толченой гвоздики или корицы, 1 белок, поставить на легкий огонь, пусть с одного бока кипит, пока не останется всего 4 стакана.

Если же желе чисто, то не надобно и белка, а взять сахарной или листок обыкновенной белой бумаги, вскипятить ее в воде, вынуть, перемыть в холодной воде, мелко истолочь в ступке, опустить в желе, вскипятить, вылить на салфетку, растянутую и привязанную к ножкам опрокинутой скамейки, пусть понемногу стекает. Чтобы, не меря ланспик стаканом, уварить его ровно до 4 стаканов, лучше всего сделать следующим образом: влив в кастрюльку 4 стакана вина с водой, смерить лучинкой, положить все остальное, т. е. сахар, белки и проч., и варить пока не уварится до сделанного на лучинке значка; тогда процедить сквозь салфетку в форму и на лед; подавая, опустить форму на минуту в теплую воду, обтереть, выложить на блюдо.

Чтобы желе было золотистого цвета, поджечь 1 кусок мелкого сахара, развести 2 ложками воды, влив в желе, кипятить.

Вместо телячьих ножек можно и даже лучше всего употреблять телячий клей, так называемый жильотин, а еще лучше рыбий клей, но уж это можно назвать прихотью, жильотин или телячий клей так хорошо приготовляется, что нисколько не уступает рыбьему клею, да к тому же и втрое дешевле, а именно 1 р. 60 к. фунт. Приготовляя желе из ягод или фруктов, надобно клей разварить сперва отдельно, уварить до ½ или 1 стакана, влить в сироп, из которого приготовляется желе, вскипятить, очистить, если надобно, белками, процедить.

На 6 человек надобно положить в желе зимой 10 золотников, а летом до 12 золотников клея, но не более, уварить до 4 стаканов.

От 7 до 9 человек взять 1¼ назначенной пропорции, уварить до 5 стаканов.

От 10 до 12 увеличить пропорцию в 1½ раза, т. е. > 6 >

От 13 до 15 взять 1¾ назначенной пропорции, т. е. > 7 >

От 16 до 18 и даже до 24 человек (если желе подается к ужину) увеличить пропорцию в 2 раза.

Взять, следовательно, 8 телячьих ножек или от 20 до 24 золотников клея, уварить до 8 стаканов, налить 1 большую форму и 12 маленьких формочек.

Пропорция бланманже увеличивается таким же образом.

Если желе подается двух цветов, пополам с бланманже или муссом, то взять желе половину назначенной пропорции, а другую половину — бланманже и т. д.

Следовательно, на желе из вина на 6 человек

Выдать:

4 телячьи ножки или лучше от 10 до 12 золотников клея. ¾ фунта, т. е. 1½ стакана мелкого сахара. 2 небольшие лимона, или гвоздики, или корицы. 1½ стакана вина, (1 белок), (1 кусок сахара).

Если желе или бланманже подается к обеду, то на 24 человека надобно подать его на двух блюдах, в таком случае надо увеличить пропорцию почти в 3 раза, так, чтобы вышло 11 стаканов желе, т. е. на каждое блюдо по 6 стаканов, из которых выйдет 1 небольшая форма в 4 стакана, а из остальных 1½ стаканов 6 маленьких формочек, которые, выложив на блюдо, можно разрезать каждую вдоль пополам, или вместо формочек огарнировать желе компотом.

Так сходу и не разберёшься, прямо скажем. Хорошо, что у подобных рецептов давно существуют современные адаптации. Я воспользовалась одной из них. В основе моего рецепта — желе из шампанского из книги The Official Downton Abbey Cookbook. О ней я ещё расскажу подробнее в одном из следующих постов. Главное, что я добавила от себя, — это, конечно, ананасы.

Желе из шампанского с ананасами

Ингредиенты

600 мл полусладкого шампанского
100 г сахара
20 г (2 пакетика) желатина
150 г консервированных ананасов (вес без сиропа)
60 мл (4 ст. л.) воды или сиропа из-под ананасов

Для украшения (по желанию):

Листики мяты или базилика
Съедобные цветы

Приготовление

Уберите шампанское в морозилку за полчаса до начала приготовления: оно должно очень хорошо охладиться, чтобы меньше пенилось (в этом рецепте обильная пена может стать помехой).
Смешайте желатин с водой или сиропом из-под ананасов и оставьте на несколько минут.
Откупорьте шампанское и налейте 120 мл в небольшой сотейник. Открытую бутылку пока уберите обратно в морозилку (если есть возможность поставить её там вертикально) или холодильник. Добавьте в сотейник сахар и поставьте на средний огонь. Нагревайте, помешивая, до полного растворения сахара. Снимите с огня.
Набухший желатин также необходимо нагреть, чтобы он стал жидким. Это можно сделать на водяной бане или в микроволновке. Второй вариант быстрее и проще, но нужно действовать с осторожностью и не доводить до кипения — пяти секунд будет достаточно. Перемешайте нагретый желатин, чтобы в нём не осталось не растаявших частичек, и добавьте в сотейник с шампанским. (В принципе, можно просто добавить набухший желатин в шампанское и хорошо прогреть их вместе, не забывая хорошо мешать, пока желатин полностью не растворится, но вариант с микроволновкой быстрее и удобнее.)
Перемешайте и процедите через сито в чистую миску. Немного охладите при комнатной температуре.
Тем временем можно подготовить ананасы: выловите их из сиропа, нарежьте (если у вас ананасы кольцами, а не кусочками) и выложите на бумажное полотенце, чтобы стекли излишки жидкости — без неё желе получится более монолитным.
Аккуратно, по стеночке, влейте в желатиновую жидкость оставшиеся 480 мл шампанского, стараясь минимизировать количество пены. Перемешайте, не взбивая.
Половником вылейте немного этой жидкости в форму для желе, заполнив её на 1-2 см высоты. Уберите в морозилку для быстрого застывания. Как только желе в форме схватится, выложите на него кусочки ананасов (в один слой) и залейте следующей порцией желе так, чтобы оно полностью покрывало ананасы. Снова уберите в морозилку. Повторяйте эти шаги, пока форма не заполнится доверху. Затем уберите в холодильник до полного застывания.
Чтобы извлечь желе из формы, наполните большую миску горячей водой и окуните в неё форму (аккуратно, чтобы вода не попала внутрь). Подержите так немного — точное время зависит от температуры воды и материала, из которого сделана форма. Желе немного отстанет от стенок. Накройте форму сервировочным блюдом и переверните желе на него. Украсьте по желанию — мятой и съедобными цветами.

Примечания

Чем дольше желатиновая жидкость стоит при комнатной температуре, тем больше пенится — и тем больше пузырьков будет в готовом желе. Если вы хотите, чтобы оно получилось более прозрачным, не делайте так много слоёв — просто залейте ананасы жидкостью и поставьте в холодильник для застывания. В этом случае ананасы распределятся менее равномерно и из-за этого резать желе будет труднее. Но, если готовить его порционно, это не так критично.

Собственно, желе действительно можно готовить порционно в бокалах или креманках и в них же подавать — это менее исторично и, возможно, не так эффектно, как одно большое блюдо, но очень удобно.

У меня не было свежей мяты, но был базилик, и я решила украсить им. Вкусовое сочетание оказалось потрясающим. Буду думать, где ещё «поженить» шампанское с базиликом.

readandeat.ru

Файл:Северянин, Игорь. Ананасы в шампанском (1915).pdf — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Перейти к навигации Перейти к поиску

История файла

Нажмите на дату/время, чтобы посмотреть файл, который был загружен в тот момент.

	Дата/время	Миниатюра	Размеры	Участник	Примечание
текущий	20:19, 24 декабря 2018		746 × 1198, 127 страниц (715 Кб)	M5	Transferred from https://imwerden.de/pdf/severyanin_ananasy_1915.pdf

Использование файла

Следующая 1 страница использует данный файл:

Северянин, Игорь

Глобальное использование файла

Данный файл используется в следующих вики:

Файл содержит дополнительные данные, обычно добавляемые цифровыми камерами или сканерами. Если файл после создания редактировался, то некоторые параметры могут не соответствовать текущему изображению.

ru.wikipedia.org

Ананасы в шампанском. Он гений

[more]
</p>

Игорь Северянин (настоящее имя и фамилия Лотарев Игорь Васильевич; 1887-1941) родился в Петербурге в семье офицера, и по материнской линии был потомком Карамзина и дальним родственником Фета. Окончил реальное училище в г. Череповце, стихи сочинял с детства, первое стихотворение о русско-японской войне появилось в печати в 1905 в журнале «для солдат и нижних чинов» «Досуг и дело».

Юношеские опыты не привлекали внимания читателей и критики, и поэту пришлось издать более тридцати разных книжечек-брошюр за свой счет, рассылая их на отзыв в редакции журналов и именитым людям («Зарницы мысли», 1908; «Интуитивные краски», 1908; «Колье принцессы»; 1910; «Электрические стихи», 1910, и др.).

-------------------------------

Он гений - Игорь Северянин

Слава Северянина началась в сентябре 1909 года. Один журналист прочел Льву Толстому эротический триолет 22-летнего поэта: "Вонзите штопор в упругость пробки, и взоры женщин не будут робки!" Ярость графа была безгранична, о чем не замедлили сообщить газеты.

Обругивание в России - своеобразный обряд инициации. До самых отдаленных краев империи дошла вибрация этих строк. И взгляды женщин не были робки. С тех пор и до настоящего времени стало хорошим тоном для критики ругать Северянина. А читатели знали и знают: раз ругают, значит, надо читать.

Не прошло и полугода после стиха, взволновавшего Льва Толстого и возбудившего всю страну, как появился новый шедевр.

Это было у моря, где ажурная пена,
Где встречается редко городской экипаж...
Королева играла - в башне замка - Шопена,
И, внимая Шопену, полюбил ее паж.

Было все очень просто, было все очень мило:
Королева просила перерезать гранат,
И дала половину, и пажа истомила,
И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.

А потом отдавалась, отдавалась грозово,
До восхода рабыней проспала госпожа...
Это было у моря, где волна бирюзова,
Где ажурная пена и соната пажа.
Февраль 1910

Попробуйте забыть эти строки — не получится. Я уверен, Северянин хотел бы, чтобы все его "поэзы" были такими. Не получалось. Да и не надо. Шедевры во множественном числе уже не шедевры. Понимая это, поэт часто занимался самопародией:

В будуаре тоскующей нарумяненной Нелли,

Где под пудрой молитвенник, а на ней Поль де Кок,

Где брюссельское кружево... на платке из фланели!

На кушетке зарезался молодой педагог.

Вы смеетесь? Но Северянин и сам смеялся. Граница между Гликбергом (Сашей Черным) и Лотаревым (Игорем Северяниным) весьма обманчива и зыбка. Последнего даже называли демоном и мизантропом, что уж совсем ни в какие ворота. Поль де Кок с молитвенником — это путь к Пастернаку, рифмующему расписание Камышинской ветки со Священным Писанием. Что поделаешь, поэзия, как было давно замечено Буало и по-русски озвучено Ломоносовым, есть сопряжение идей далековатых.

Северянин сопрягает галантную Францию с новой — как оказалось, эфемерной — Россией. Такие миражи свободы и счастья, как правило, появлялись в начале столетий и заканчивались Смутным временем. Двадцатый век вплывал как "Титаник" и вскоре разбился об айсберг диктатуры пролетариата. Скоро вся эта изысканность погибнет в огне войн и революций. Красота не спасает мир. Но как только мир спасается, он тотчас вспоминает о красоте. "Я трагедию жизни превращу в грезофарс", — пообещал Северянин своим читателям. Это обещание он выполнил.

В ландо моторном, в ландо шикарном
Я проезжаю по Островам,
Пьянея встречным лицом вульгарным
Среди дам просто и - "этих" дам.

Ах, в каждой "фее" искал я фею
Когда-то раньше. Теперь не то.
Но отчего же я огневею,
Когда мелькает вблизи манто?

Как безответно! Как безвопросно!
Как гривуазно! Но всюду - боль!
В аллеях сорно, в куртинах росно,
И в каждом франте жив Рокамболь.

И что тут прелесть? И что тут мерзость?
Бесстыж и скорбен ночной пуант.
Кому бы бросить наглее дерзость?
Кому бы нежно поправить бант?
Май 1911

Медиумический гипноз Северянина продолжался лишь с 1909-го до начала 1918-го. Хотя поэт дожил в эмиграции до 1941 года. Но его поэтический Серебряный век умещается в эти 9 лет. Пик славы — 27 февраля 1918 года. На выборах короля поэтов в Москве, в Политехническом, первое место получил Северянин. Вторым был Маяковский. Многие считают этот эпизод недоразумением и парадоксом. Как при живом Блоке выбрать королем Северянина? Но сердцу не прикажешь. Истерзанная большевиками поэтическая Москва присягнула не революционным глашатаям, а ему, "нежному" и "изысканному" паяцу.

Он придумал множество новых слов. Не привилось ни одно. Разве что это таинственное, манящее "грезофарс". И все же никто лучше него не почувствовал новый стремительный ритм.

Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!
Ветропросвист экспрессов! Крылолёт буеров!
Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!
Ананасы в шампанском - это пульс вечеров!

Маяковский явно соревнуется с ним, когда пишет: "Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй". Почему-то ананасы в шампанском всех раздражали и вскоре исчезли вместе с буржуями. Но это в жизни. В поэзии по-прежнему свежо и остро пахнут морем давно съеденные ахматовские устрицы, а рядом с ними — северянинские ананасы в шампанском. Из Москвы в Нагасаки давно уже летаем. Из Нью-Йорка на Марс вот-вот полетим.

Он первый сказал о себе: "Я повсеградно оэкранен! Я повсесердно утвержден!" И это была чистейшая правда. Северянин — как ранний кинематограф с графами и графинями в будуарах. Он певец "Титаника", еще не наткнувшегося на айсберг. Вначале, как и многие, не поняв ужаса столкновения, он написал смешные стихи: "И я, ваш нежный, ваш единственный, я поведу вас на Берлин". Берлин брали тридцать с лишним лет спустя уже без Северянина.

Кокетливый и нежный эгофутурист, певец куртизанок (сегодня мы бы сказали "путан"), он остался — как здания в стиле ар-нуво, чудом до сих пор сохранившиеся в Москве. Готические башни, рыцарь с мечом, изысканные витражи, зеркальные лифты... Его поэзия очень похожа на галантную эротическую живопись Сомова и Бенуа, но с явными атрибутами нового века. Пажи и маркизы, королевы и короли вскоре исчезнут в вихрях и водоворотах. Останутся стихи Северянина, как обломки Атлантиды.

Россия не ошиблась, выбрав его королем поэтов. Маяковский — трибун, Блок — пророк, а Северянин — просто король. Читая его стихи, люди, пусть ненадолго, всего-то лет на девять, почувствовали себя не подданными, а королями.

Автор: Константин Кедров-Челищев

-------------------------------------------------

Поэт умер 20 декабря 1941 г. в оккупированном немцами Таллинне и был похоронен там на Александро-Невском кладбище. Ему шел только 55-й год.

***

Мне плакать хочется о том, чего не будет,
Но что, казалось бы, свободно быть могло...
Мне плакать хочется о невозможном чуде,
В твои, Несбывная, глаза смотря светло...

Мне плакать хочется о празднике вселенском,
Где справедливость облачается в виссон...
Мне плакать хочется о чем-то деревенском,
Таком болезненном, как белый майский сон.

Мне плакать хочется о чем-то многом, многом
Неудержимо, безнадежно, горячо
О нелюбимом, о бесправном, о безногом,
Но большей частью — ни о ком и ни о чем...

13 января 1917

Еще о И.Северянине:

http://tunnel.ru/post-i-ottogo-to-mojj-talant-vladeet-vasheyu-dushoyu

http://tunnel.ru/post-v-daljokom-1887-godu-16-maya-rodilsya-igor-severyanin

http://tunnel.ru/post-on-genijj-igor-severyanin-pamyati-poehta

terrao.livejournal.com

Увертюра (Ананасы в шампанском — Северянин) — Викитека

Материал из Викитеки — свободной библиотеки

Перейти к навигации Перейти к поиску Первая публикация

Увертюра

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо и остро!
Весь я в чем-то норвежском! весь я в чем-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! и берусь за перо!

Стрекот аэропланов! беги автомобилей!
Ветропро҅свист экспрессов! крылолёт буеров!
Кто-то здесь зацелован! там кого-то побили!
Ананасы в шампанском — это пульс вечеров!

В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грёзофарс…
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы — в Нагасаки! из Нью-Йорка — на Марс!

1915. Январь. Петроград

Скрытые категории:

ru.wikisource.org

Он гений - Игорь Северянин | Статьи

Не прошло и полугода после стиха, взволновавшего Льва Толстого и возбудившего всю страну, как появился новый шедевр. "Это было у моря, где ажурная пена,/ Где встречается редко городской экипаж.../ Королева играла в башне замка Шопена,/ И, внимая Шопену, полюбил ее паж". Попробуйте забыть эти строки не получится. Я уверен, Северянин хотел бы, чтобы все его "поэзы" были такими. Не получалось. Да и не надо. Шедевры во множественном числе уже не шедевры. Понимая это, поэт часто занимался самопародией: "В будуаре тоскующей нарумяненной Нелли,/ Где под пудрой молитвенник, а на ней Поль де Кок,/ Где брюссельское кружево... на платке из фланели!/ На кушетке зарезался молодой педагог".

Вы смеетесь? Но Северянин и сам смеялся. Граница между Гликбергом (Сашей Черным) и Лотаревым (Игорем Северяниным) весьма обманчива и зыбка. Последнего даже называли демоном и мизантропом, что уж совсем ни в какие ворота. Поль де Кок с молитвенником это путь к Пастернаку, рифмующему расписание Камышинской ветки со Священным Писанием. Что поделаешь, поэзия, как было давно замечено Буало и по-русски озвучено Ломоносовым, есть сопряжение идей далековатых.

Северянин сопрягает галантную Францию с новой как оказалось, эфемерной Россией. Такие миражи свободы и счастья, как правило, появлялись в начале столетий и заканчивались Смутным временем. Двадцатый век вплывал как "Титаник" и вскоре разбился об айсберг диктатуры пролетариата. Скоро вся эта изысканность погибнет в огне войн и революций. Красота не спасает мир. Но как только мир спасается, он тотчас вспоминает о красоте. "Я трагедию жизни превращу в грезофарс", пообещал Северянин своим читателям. Это обещание он выполнил.

Медиумический гипноз Северянина продолжался лишь с 1909-го до начала 1918-го. Хотя поэт дожил в эмиграции до 1941 года. Но его поэтический Серебряный век умещается в эти 9 лет. Пик славы 27 февраля 1918 года. На выборах короля поэтов в Москве, в Политехническом, первое место получил Северянин. Вторым был Маяковский. Многие считают этот эпизод недоразумением и парадоксом. Как при живом Блоке выбрать королем Северянина? Но сердцу не прикажешь. Истерзанная большевиками поэтическая Москва присягнула не революционным глашатаям, а ему, "нежному" и "изысканному" паяцу.

Он придумал множество новых слов. Не привилось ни одно. Разве что это таинственное, манящее "грезофарс". И все же никто лучше него не почувствовал новый стремительный ритм. "Ананасы в шампанском, ананасы в шампанском!/ Из Москвы в Нагасаки! Из Нью-Йорка на Марс!" Маяковский явно соревнуется с ним, когда пишет: "Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй". Почему-то ананасы в шампанском всех раздражали и вскоре исчезли вместе с буржуями. Но это в жизни. В поэзии по-прежнему свежо и остро пахнут морем давно съеденные ахматовские устрицы, а рядом с ними северянинские ананасы в шампанском. Из Москвы в Нагасаки давно уже летаем. Из Нью-Йорка на Марс вот-вот полетим.

Он первый сказал о себе: "Я повсеградно оэкранен! Я повсесердно утвержден!" И это была чистейшая правда. Северянин как ранний кинематограф с графами и графинями в будуарах. Он певец "Титаника", еще не наткнувшегося на айсберг. Вначале, как и многие, не поняв ужаса столкновения, он написал смешные стихи: "И я, ваш нежный, ваш единственный, я поведу вас на Берлин". Берлин брали тридцать с лишним лет спустя уже без Северянина.

Кокетливый и нежный эгофутурист, певец куртизанок (сегодня мы бы сказали "путан"), он остался как здания в стиле ар-нуво, чудом до сих пор сохранившиеся в Москве. Готические башни, рыцарь с мечом, изысканные витражи, зеркальные лифты... Его поэзия очень похожа на галантную эротическую живопись Сомова и Бенуа, но с явными атрибутами нового века. Пажи и маркизы, королевы и короли вскоре исчезнут в вихрях и водоворотах. Останутся стихи Северянина, как обломки Атлантиды.

Россия не ошиблась, выбрав его королем поэтов. Маяковский трибун, Блок пророк, а Северянин просто король. Читая его стихи, люди, пусть ненадолго, всего-то лет на девять, почувствовали себя не подданными, а королями.

iz.ru

Маяковский в розовом смокинге, или ананасы в шампанском

Натолкнулся в интернете на любопытную страницу http://www.arion.ru/mcontent.php?year=1997&number=40&idx=587, в которой анонсируются воспоминания о первой олимпиаде русских футуристов (турне выступлений футуристов по городам Крыма в конце 1913 - начале 1914 годов). Автор воспоминаний – организатор олимпиады Владимир Сидоров, более известный под своим литературным псевдонимом Вадим Баян. Среди участников этого не имевшего до того прецедентов в российской провинции шоу поэтов наиболее известны Владимир Маяковский, Давид Бурлюк и Игорь Северянин.

Начиналось турне весьма шикарно. Поэтов поселили в дорогом отеле, где они начали шиковать за счет организатора олимпиады. Игорь Северянин починил по этому поводу стихи:

Живем совсем как борова:

Едим весь день с утра до ночи,

По горло сыты, сыты очень;

Вокруг съедобные слова:

"Еще котлеток пять? Ветчинки? Пол-окорочка?.."

А Маяковский, получив аванс, тут же купил себя для выступления розовый смокинг с черными атлаcными отворотами и трость. Вскоре, однако, выяснилось, что гастроли будут убыточными и атмосфера стала конфликтной.

Однако шикарное начало турне ознаменовалось рождением, пожалуй, самого знаменитого стихотворения Игоря Северянина «Ананасы в шампанском». Началось все с того, что Маяковский размочил кусочек ананаса в шампанском и с наслаждением съев его, предложил попробовать сей деликатес и Северянину. Вкусовые впечатление того оказались настолько яркими и восторженными, что поэт тут же провозгласил первые строки:

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!

Удивительно вкусно, искристо́ и остро́!

Весь я в чём-то норвежском!

Весь я в чём-то испанском!

Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!

Продолжение стихотворение родилось уже позднее:

Стрёкот аэропланов! Бе́ги автомобилей!

Ветропро́свист экспрессов! Крылолёт буеров!

Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!

Ананасы в шампанском — это пульс вечеров!

В группе девушек нервных,

в остром обществе дамском

Я трагедию жизни претворю в грезофарс…