|
|
Евгений абрамович баратынскии стихиВсе стихи Евгения БаратынскогоБал
Глухая полночь. Строем длинным, Осеребренные луной, Стоят кареты на Тверской Пред домом пышным и старинным. Пылает тысячью огней Обширный зал; с высоких хоров Ревут смычки; толпа гостей; Гул танца с гулом разговоров. В роскошных перьях и цветах, С улыбкой мертвой на устах, Обыкновенной рамой бала, Старушки светские сидят И на блестящий вихорь зала С тупым вниманием глядят.
Кружатся дамы молодые, Не чувствуют себя самих; Драгами камнями у них Горят уборы головные; По их плечам полунагим Златые локоны летают; Одежды легкие, как дым, Их легкий стан обозначают. Вокруг пленительных харит И суетится и кипит Толпа поклонников ревнивых; Толкует, ловит каждый взгляд;
Шутя, несчастных и счастливых Вертушки милые творят. В движенье всё. Горя добиться Вниманья лестного красы, Гусар крутит свои усы, Писатель чопорно острится, И оба правы: говорят, Что в то же время можно дамам, Меняя слева взгляд на взгляд, Смеяться справа эпиграммам. Меж тем и в лентах и в звездах, Порою с картами в руках, Выходят важные бояры, Встав из–за ломберных столов, Взглянуть на мчащиеся пары Под гул порывистый смычков.
Но гости глухо зашумели, Вся зала шепотом полна: «Домой уехала она! Вдруг стало дурно ей». — «Ужели?» — «В кадрили весело вертясь, Вдруг помертвела!» — «Что причиной? Ах, Боже мой! Скажите, князь, Скажите, что с княгиней Ниной, Женою вашею?» — «Бог весть, Мигрень, конечно!.. В сюрах шесть». — «Что с ней, кузина? танцевали Вы в ближней паре, видел я? В кругу пристойном не всегда ли Она как будто не своя?»
Злословье правду говорило. В Москве меж умниц и меж дур Моей княгине чересчур Слыть Пенелопой трудно было. Презренья к мнению полна, Над добродетелию женской Не насмехается ль она, Как над ужимкой деревенской? Кого в свой дом она манит, Не записных ли волокит, Не новичков ли миловидных? Не утомлен ли слух людей Молвой побед ее бесстыдных И соблазнительных связей?
Но как влекла к себе всесильно Ее живая красота! Чьи непорочные уста Так улыбалися умильно! Какая бы Людмила ей, Смирясь, лучей благочестивых Своих лазоревых очей И свежести ланит стыдливых Не отдала бы сей же час За яркий глянец черных глаз, Облитых влагой сладострастной, За пламя жаркое ланит? Какая фее самовластной Не уступила б из харит?
Как в близких сердцу разговорах Была пленительна она! Как угодительно–нежна Какая ласковость во взорах У ней сияла! Но порой, Ревнивым гневом пламенея, Как зла в словах, страшна собой, Являлась новая Медея! Какие слезы из очей Потом катилися у ней! Терзая душу, проливали В нее томленье слезы те; Кто б не отер их у печали, Кто б не оставил красоте?
Страшись прелестницы опасной, Не подходи: обведена Волшебным очерком она; Кругом ее заразы страстной Исполнен воздух! Жалок тот, Кто в сладкий чад его вступает: Ладью пловца водоворот Так на погибель увлекает! Беги ее: нет сердца в ней! Страшися вкрадчивых речей Одуревающей приманки; Влюбленных взглядов не лови: В ней жар упившейся вакханки, Горячки жар — не жар любви.
Так, не сочувствия прямого Могуществом увлечена — На грудь роскошную она Звала счастливца молодого; Он пересоздан был на миг Ее живым воображеньем; Ей своенравный зрелся лик, Она ласкала с упоеньем Одно видение свое. И гасла вдруг мечта ее: Она вдалась в обман досадный, Ее прельститель ей смешон, И средь толпы Лаисе хладной Уж неприметен будет он.
В часы томительные ночи, Утех естественных чужда, Так чародейка иногда Себе волшебством тешит очи: Над ней слились из облаков Великолепные чертоги; Она на троне из цветов, Ей угождают полубоги. На миг один восхищена Живым видением она; Но в ум приходит с изумленьем, Смеется сердца забытью И с тьмой сливает мановеньем Мечту блестящую свою.
Чей образ кисть нарисовала? Увы! те дни уж далеко, Когда княгиня так легко Воспламенялась, остывала! Когда, питомице прямой И Эпикура и Ниноны, Летучей прихоти одной Ей были ведомы законы! Посланник рока ей предстал; Смущенный взор очаровал, Поработил воображенье, Слиял все мысли в мысль одну И пролил страстное мученье В глухую сердца глубину.
Красой изнеженной Арсений Не привлекал к себе очей: Следы мучительных страстей, Следы печальных размышлений Носил он на челе; в очах Беспечность мрачная дышала, И не улыбка на устах — Усмешка праздная блуждала. Он незадолго посещал Края чужие; там искал, Как слышно было, развлеченья И снова родину узрел; Но, видно, сердцу исцеленья Дать не возмог чужой предел.
Предстал он в дом моей Лаисы, И остряков задорный полк Не знаю как пред ним умолк — Главой поникли Адонисы. Он в разговоре поражал Людей и света знаньем редким, Глубоко в сердце проникал Лукавой шуткой, словом едким, Судил разборчиво певца, Знал цену кисти и резца, И, сколько ни был хладно–сжатым Привычный склад его речей, Казался чувствами богатым Он в глубине души своей.
Неодолимо, как судьбина, Не знаю, что в игре лица, В движенье каждом пришлеца К нему влекло тебя, о Нина! С него ты не сводила глаз... Он был учтив, но хладен с нею. Ее смущал он много раз Улыбкой опытной своею; Но, жрица давняя любви, Она ль не знала, как в крови Родить мятежное волненье, Как в чувства дикий жар вдохнуть. И всемогущее мгновенье Его повергло к ней на грудь.
Мои любовники дышали Согласным счастьем два–три дни; Чрез день–другой потом они Несходство в чувствах показали. Забвенья страстного полна, Полна блаженства жизни новой, Свободно, радостно она К нему ласкалась; но суровый, Унылый часто зрелся он: Пред ним летал мятежный сон; Всегда рассеянный, судьбину, Казалось, в чем–то он винил, И, прижимая к сердцу Нину, От Нины сердце он таил.
Неблагодарный! Им у Нины Все мысли были заняты: Его любимые цветы, Его любимые картины У ней являлися. Не раз Блистали новые уборы В ее покоях, чтоб на час Ему прельстить, потешить взоры. Был втайне убран кабинет, Где сладострастный полусвет, Богинь роскошных изваянья, Курений сладких легкий пар — Животворило все желанья, Вливало в сердце томный жар.
Вотще! Он предан был печали. Однажды (до того дошло) У Нины вспыхнуло чело И очи ярко заблистали. Страстей противных беглый спор Лицо явило. «Что с тобою,— Она сказала,— что твой взор Всё полон мрачною тоскою? Досаду давнюю мою Я боле в сердце не таю: Печаль с тобою неразлучна; Стыжусь, но ясно вижу я: Тебе тяжка, тебе докучна Любовь безумная моя!
Скажи, за что твое презренье? Скажи, в сердечной глубине Ты нечувствителен ко мне Иль недоверчив? Подозренье Я заслужила. Старины Мне тяжело воспоминанье: Тогда всечасной новизны Алкало у меня мечтанье; Один кумир на долгий срок Поработить его не мог; Любовь сегодняшняя трудно Жила до завтрашнего дня,— Мне вверить сердце безрассудно, Ты прав, но выслушай меня.
Беги со мной — земля велика! Чужбина скроет нас легко, И там безвестно, далеко, Ты будешь полный мой владыка. Ты мне Италию порой Хвалил с блестящим увлеченьем; Страну, любимую тобой, Узнала я воображеньем; Там солнце пышно, там луна Восходит, сладости полна; Там вьются лозы винограда, Шумят лавровые леса,— Туда, туда! с тобой я рада Забыть родные небеса.
Беги со мной! Ты безответен! Ответствуй, жребий мой реши. Иль нет! зачем? Твоей души Упорный холод мне приметен; Молчи же! не нуждаюсь я В словах обманчивых,— довольно! Любовь несчастная моя Мне свыше казнь... но больно, больно!..» И зарыдала. Возмущен Ее тоской: «Безумный сон Тебя увлек,— сказал Арсений,— Невольный мрак души моей — След прежних жалких заблуждений И прежних гибельных страстей.
Его со временем рассеет Твоя волшебная любовь; Нет, не тревожься, если вновь Тобой сомненье овладеет! Моей печали не вини». День после, мирною четою, Сидели на софе они. Княгиня томною рукою Обняла друга своего И прилегла к плечу его. На ближний столик, в думе скрытной Облокотясь, Арсений наш Меж тем по карточке визитной Водил небрежный карандаш.
Давно был вечер. С легким треском Горели свечи на столе, Кумиров мрамор в дальней мгле Кой–где блистал неверным блеском. Молчал Арсений, Нина тож. Вдруг, тайным чувством увлеченный, Он восклицает: «Как похож!» Проснулась Нина: «Друг бесценный, Похож! Ужели? мой портрет! Взглянуть позволь... Что ж это? Нет! Не мой: жеманная девчонка Со сладкой глупостью в глазах, В кудрях мохнатых, как болонка, С улыбкой сонной на устах!
Скажу, красавица такая Меня затмила бы совсем...» Лицо княгини между тем Покрыла бледность гробовая. Ее дыханье отошло, Уста застыли, посинели; Увлажил хладный пот чело, Непомертвелые блестели Глаза одни. Вещать хотел Язык мятежный, но коснел, Слова сливались в лепетанье. Мгновенье долгое прошло, И наконец ее страданье Свободный голос обрело:
«Арсений, видишь, я мертвею; Арсений, дашь ли мне ответ! Знаком ты с ревностию?.. Нет! Так ведай, я знакома с нею, Я к ней способна! В старину Меж многих редкостей Востока Себе я выбрала одну... Вот перстень... с ним я выше рока! Арсений! мне в защиту дан Могучий этот талисман; Знай, никакое злоключенье Меня при нем не устрашит. В глазах твоих недоуменье, Дивишься ты! Он яд таит».
У Нины руку взял Арсений: «Спокойна совесть у меня,— Сказал,— но дожил я до дня Тяжелых сердцу откровений. Внимай же мне. С чего начну? Не предавайся гневу, Нина! Другой дышал я в старину, Хотела то сама судьбина. Росли мы вместе. Как мила Малютка Олинька была! Ее мгновеньями иными Еще я вижу пред собой С очами темно–голубыми, С темно–кудрявой головой.
Я называл ее сестрою, С ней игры детства я делил; Но год за годом уходил Обыкновенной чередою. Исчезло детство. Притекли Дни непонятного волненья, И друг на друга возвели Мы взоры, полные томленья. Обманчив разговор очей. И, руку Оленьки моей Сжимая робкою рукою, «Скажи,— шептал я иногда,— Скажи, любим ли я тобою?» И слышал сладостное да.
В счастливый дом, себе на горе, Тогда я друга ввел. Лицом Он был приятен, жив умом; Обворожил он Ольгу вскоре. Всегда встречались взоры их, Всегда велся меж ними шепот. Я мук язвительных моих Не снес — излил ревнивый ропот. Какой же ждал меня успех? Мне был ответом детский смех! Ее покинул я с презреньем, Всю боль души в душе тая. Сказал «прости» всему: но мщеньем Сопернику поклялся я.
Всечасно колкими словами Скучал я, досаждал ему, И по желанью моему Вскипела ссора между нами: Стрелялись мы. В крови упав, Навек я думал мир оставить; С одра восстал я телом здрав, Но сердцем болен. Что прибавить? Бежал я в дальние края; Увы! под чуждым небом я Томился тою же тоскою. Родимый край узрев опять, Я только с милою тобою Душою начал оживать».
Умолк. Бессмысленно глядела Она на друга своего, Как будто повести его Еще вполне не разумела; Но, от руки его потом Освободив тихонько руку, Вдруг содрогнулася лицом, И всё в нем выразило муку. И, обессилена, томна, Главой поникнула она. «Что, что с тобою, друг бесценный?» – Вскричал Арсений. Слух его Внял только вздох полустесненный. «Друг милый, что ты?» — «Ничего».
Еще на крыльях торопливых Промчалось несколько недель В размолвках бурных, как досель, И в примиреньях несчастливых. Но что же, что же напослед? Сегодня друга нет у Нины, И завтра, послезавтра нет! Напрасно, полная кручины, Она с дверей не сводит глаз И мнит: он будет через час. Он позабыл о Нине страстной; Он не вошел, вошел слуга, Письмо ей подал... миг ужасный! Сомненья нет: его рука!
«Что медлить,— к ней писал Арсений, Открыться должно... Небо! в чем? Едва владею я пером, Ищу напрасно выражений. О Нина! Ольгу встретил я; Она поныне дышит мною, И ревность прежняя моя Была неправой и смешною. Удел решен. По старине Я верен Ольге, верной мне. Прости! твое воспоминанье Я сохраню до поздних дней; В нем понесу я наказанье Ошибок юности моей».
Для своего и для чужого Незрима Нина; всем одно Твердит швейцар ее давно: «Не принимает, нездорова!» Ей нужды нет ни в ком, ни в чем; Питье и пищу забывая, В покое дальнем и глухом Она, недвижная, немая, Сидит и с места одного Не сводит взора своего. Глубокой муки сон печальный! Но двери пашут, растворясь: Муж не весьма сентиментальный, Сморкаясь громко, входит князь.
И вот садится. В размышленье Сначала молча погружен, Ногой потряхивает он; И наконец: «С тобой мученье! Без всякой грусти ты грустишь; Как погляжу, совсем больна ты; Ей–ей! с трудом вообразишь, Как вы причудами богаты! Опомниться тебе пора. Сегодня бал у князь Петра; Забудь фантазии пустые И от людей не отставай; Там будут наши молодые, Арсений с Ольгой. Поезжай, Ну что, поедешь ли?» — «Поеду», Сказала, странно оживясь, Княгиня. «Дело,— молвил князь,— Прощай, спешу я в клоб к обеду». Что, Нина бедная, с тобой? Какое чувство овладело Твоей болезненной душой? Что оживить ее умело, Ужель надежда? Торопясь Часы летят; уехал князь; Пора готовиться княгине. Нарядами окружена, Давно не бывшими в помине, Перед трюмо стоит она.
Уж газ на ней, струясь, блистает; Роскошно, сладостно очам Рисует грудь, потом к ногам С гирляндой яркой упадает. Алмаз мелькающих серег Горит за черными кудрями; Жемчуг чело ее облег, И, меж обильными косами Рукой искусной пропущен, То видим, то невидим он. Над головою перья веют; По томной прихоти своей, То ей лицо они лелеют, То дремлют в локонах у ней.
Меж тем (к какому разрушенью Ведет сердечная гроза!) Ее потухшие глаза Окружены широкой тенью И на щеках румянца нет! Чуть виден в образе прекрасном Красы бывалой слабый след! В стекле живом и беспристрастном Княгиня бедная моя Глядяся, мнит: «И это я! Но пусть на страшное виденье Он взор смущенный возведет, Пускай узрит свое творенье И всю вину свою поймет».
Другое тяжкое мечтанье Потом волнует душу ей: «Ужель сопернице моей Отдамся я на поруганье! Ужель спокойно я снесу, Как, торжествуя надо мною, Свою цветущую красу С моей увядшею красою Сравнит насмешливо она! Надежда есть еще одна: Следы печали я сокрою Хоть вполовину, хоть на час...» И Нина трепетной рукою Лицо румянит в первый раз.
Она явилася на бале. Что ж возмутило душу ей? Толпы ли ветреных гостей В ярко блестящей, пышной зале, Беспечный лепет, мирный смех? Порывы ль музыки веселой, И, словом, этот вихрь утех, Больным душою столь тяжелый? Или двусмысленно взглянуть Посмел на Нину кто–нибудь? Иль лишним счастием блистало Лицо у Ольги молодой? Что б ни было, ей дурно стало, Она уехала домой.
Глухая ночь. У Нины в спальной, Лениво споря с темнотой, Перед иконой золотой Лампада точит свет печальный. То пропадет во мраке он, То заиграет на окладе; Кругом глубокий, мертвый сон! Меж тем в блистательном наряде, В богатых перьях, жемчугах, С румянцем странным на щеках, Ты ль это, Нина, мною зрима? В переливающейся мгле Зачем сидишь ты недвижима, С недвижной думой на челе?
Дверь заскрипела, слышит ухо Походку чью–то на полу; Перед иконою, в углу, Стал и закашлял кто–то глухо. Сухая, дряхлая рука Из тьмы к лампаде потянулась; Светильню тронула слегка, Светильня сонная очнулась, И свет нежданный и живой Вдруг озаряет весь покой; Княгини мамушка седая Перед иконою стоит, И вот уж, набожно вздыхая, Земной поклон она творит.
Вот поднялась, перекрестилась; Вот поплелась было домой; Вдруг видит Нину пред собой, На полпути остановилась. Глядит печально на нее, Качает старой головою: «Ты ль это, дитятко мое, Такою позднею порою?.. И не смыкаешь очи сном, Горюя Бог знает о чем! Вот так–то ты свой век проводишь, Хоть от ума, да неумно; Ну, право, ты себя уходишь, А ведь грешно, куда грешно!
И что в судьбе твоей худого? Как погляжу я, полон дом Не перечесть каким добром; Ты роду–звания большого; Твой князь приятного лица, Душа в нем кроткая такая,— Всечасно вышнего Творца Благословляла бы другая! Ты позабыла Бога... да, Не ходишь в церковь никогда; Поверь, кто Господа оставит, Того оставит и Господь; А он–то духом нашим правит, Он охраняет нашу плоть!
Не осердись, моя родная; Ты знаешь, мало ли о чем Мелю я старым языком, Прости, дай ручку мне». Вздыхая, К руке княгининой она Устами ветхими прильнула — Рука ледяно–холодна. В лицо ей с трепетом взглянула — На ней поспешный смерти ход; Глаза стоят и в пене рот... Судьбина Нины совершилась, Нет Нины! ну так что же? нет! Как видно, ядом отравилась, Сдержала страшный свой обет!
Уже билеты роковые, Билеты с черною каймой, На коих бренности людской Трофеи, модой принятые, Печально поражают взгляд; Где сухощавые Сатурны С косами грозными сидят, Склонясь на траурные урны; Где кости мертвые крестом Лежат разительным гербом Под гробовыми головами,— О смерти Нины должну весть Узаконенными словами Спешат по городу разнесть.
В урочный день, на вынос тела, Со всех концов Москвы большой Одна карета за другой К хоромам князя полетела. Обсев гостиную кругом, Сначала важное молчанье Толпа хранила; но потом Возникло томное жужжанье; Оно росло, росло, росло И в шумный говор перешло. Объятый счастливым забвеньем, Сам князь за дело принялся И жарким богословским преньем С ханжой каким–то занялся.
Богатый гроб несчастной Нины, Священством пышным окружен, Был в землю мирно опущен; Свет не узнал ее судьбины. Князь, без особого труда, Свой жребий вышней воле предал. Поэт, который завсегда По четвергам у них обедал, Никак с желудочной тоски Скропал на смерть ее стишки. Обильна слухами столица; Молва какая–то была, Что их законная страница В журнале дамском приняла. 45ll.net Евгений Баратынский - Признание: читать стих, текст стихотворения поэта классика на РуСтихПритворной нежности не требуй от меня: Грущу я; но и грусть минует, знаменуя Анализ стихотворения «Признание» БаратынскогоСтихотворение «Признание» Е. А. Баратынский написал в 1824 г. Лирическое произведение, в котором главный герой повествует о своих самых сокровенных чувствах. История рассказывает о внезапно ушедшей первой любви. Автор пытается разобраться, как же так произошло, что чувства больше нет. Он ищет причины, чтобы объяснить это изменение некогда любимой женщине и самому себе:
Стихотворение представляет собой монолог главного героя. Он хочет оставаться искренним, даже если это признание причинит боль обоим. Девушка, которую он раньше любил, напрямую в тексте не присутствует. Но мужчина, зная ее, предугадывает реакцию, и сразу отвечает на все возможные вопросы, к примеру, исключает причину неверности:
Пережив первое в своей жизни настоящее чувство, рассказчик предполагает, что оно же станет последним:
Мужчина вспоминает ушедшую любовь и говорит о том, как искренне старался возродить ее в себе. Сожалеет, что ничего не вышло, уповая на судьбу. Герой уверен, что больше никогда не сможет полюбить всей душой. И предсказывает, что даже найдя себе другую девушку и сочетавшись с ней браком, не сможет уже обрести той прочной связи, которая была с его первой любовью. Потому просит ее не завидовать ему, а идти своим путем.
В заключении он просит бывшую возлюбленную не спорить с ним и не просить остаться. Он уверен, что воскресить угасшую связь не удастся. Говорит о поспешности юных чувств. И о том что судьба, вероятно, смеется над теми, кто так самоуверен, что сможет сохранить первую любовь на всю жизнь. Стихотворение написано в жанре элегии, в форме эмоционального монолога. Для понимания чувств героя достаточно обратить внимание на фразы, которые он использует в своем повествовании: «хлад печальный», погасивший «прекрасный огонь», влияние «всевидящей» судьбы, «бремя забот», появившееся с возрастом, успокоившееся юношеское «волнение страстей» (другая редакция стихотворения представлена ниже после анализа). Рассказывает об изменениям, произошедших вокруг и в его душе, повлиявших и на его чувства. Лирический герой и его некогда возлюбленная дали друг другу обеты, когда судьба решила проверить их чувства разлукой. И это изменило их, что и хотел показать Баратынский. Для того, чтобы любить по-настоящему и быть вместе, необходимо быть рядом. Даже самые сильные и искренние чувства могут не выдержать расстояния. Другая редакцияПритворной нежности не требуй от меня, Спокойна будь: я не пленен другою; Предательства верней узнав науку, В сияющий и полный ликов храм, Прости, забудь меня; мы вместе шли доныне; rustih.ru Евгений Баратынский - Последний поэт: читать стих, текст стихотворения поэта классика на РуСтихВек шествует путем своим железным, Для ликующей свободы Блестит зима дряхлеющего мира, Воспевает, простодушный, Поклонникам Урании холодной И зачем не предадимся Суровый смех ему ответом; персты Человеку непокорно Оно шумит перед скалой Левкада. И по-прежнему блистает Анализ стихотворения «Последний поэт» БаратынскогоЕвгений Абрамович Баратынский уже в 35 лет впервые подвел итоги своей литературной деятельности. Был напечатан большой сборник стихотворений, а годом ранее в произведении «Последний поэт» он приоткрыл завесу над причинами, побудившими его так поступить. Стихотворение написано в 1834 году. Его автору 34 года, он в отставке и с военной, и с гражданской службы, занимается своими имениями, пишет и публикуется, женат. Между тем, легкость и задор, с какими он писал свои ранние произведения, куда-то испарились. Поэт обратился к философской и религиозной лирике, скептически следил за техническим прогрессом. Надо сказать, что такой взвешенный взгляд был не понят многими его современниками, с восторгом приветствующими «железный путь века», где ткацкий станок и паровоз стали поводом и для гордости, и для наживы. По жанру — философская лирика, по размеру — мультиразмерный стих со сменой ритма, с перекрестной рифмой, 10 строф. Рифмы открытые и закрытые. Лирический герой — то сам автор, то некий собирательный образ поэта, который с грустью рассматривает Е. Баратынский. «При свете просвещенья» исчезла поэзия из жизни людей. Эра потребления захватывает умы и души. В стихе силен античный компонент, упомянуты расхожие древнегреческие символы поэзии: Эллада (где в ту пору ширилось движение против гнета турков), Парнас, лира, музы. Контраст рассекает сферу науки и область чувств: воспевает любовь и красоту, и науки — пустоту и суету. Время быстротечно, напоминает поэт, собирайте впечатления, друзей, смотрите в небо, творите. На это — «суровый смех ему ответом». Современный человек «суров и бледен». И удалиться поэту некуда — нет «уединения». Всюду деловые люди. Более того, они еще и смеются над представителем вымершей породы — поэтом, или вежливо теснят его на обочину. Отчаявшись, идет он к морю, готовый принять смерть в вечных и неизменных волнах — и уйти на дно вместе со своим поэтическим даром, но «в смущение приводит человека вал морской». Не в силах выполнить задуманное, он «с тоскующей душой» идет обратно. Повсюду восклицания, несколько вопросов и многоточия в драматичной 9 строфе. Эпитеты: бесполезный дар, думам робким. Олицетворения: дряхлеющего мира, снам улыбчивым. Перифраз: вечное светило. Оксюморон: безжизненный скелет. Повторы: блестит, час от часу. В «Последнем поэте» Е. Баратынский утверждает, что научно-технический прогресс не в силах ни остановить дряхление мира, ни дать покой и радость каждому отдельному человеку. rustih.ru Евгений Баратынский - Родина: читать стих, текст стихотворения поэта классика на РуСтихЯ возвращуся к вам, поля моих отцов, Анализ стихотворения «Родина» БаратынскогоСтихотворение Евгения Абрамовича Баратынского «Родина» — один из блестящих образцов элегической поэзии пушкинских времен. Юный поэт, тяготясь военной службой, мысленно возвращается в родные пенаты и предлагает взору читателя классические картины русской жизни XIX века. Стихотворение написано в 1821 году. Автору всего 21 год, он унтер-офицер пехотного полка, и пишет больше по-французски, чем по-русски. Впрочем, не все так безоблачно: за плечами у него исключение из Пажеского корпуса. Жизнь под надзором матери и дяди, впрочем, нисколько не мешает расцвету его литературного таланта. Полк был расквартирован в Финляндии, северная природа пробуждала в нем иные, с детства знакомые картины и лица. По жанру — элегия, пейзажная лирика, по размеру — шестистопный ямб со смешанной рифмовкой, стихи на строфы не разделены. По композиции делится на 2 части: в первой он описывает беды и огорчения своего прошлого, во второй — зримо мечтает о мирной сельской жизни. Лирический герой — сам поэт. Стихотворение экспрессивно, задорно, виртуозно, пестрит восклицательными знаками. Жизнелюбие юноши разгоняет любые тучи на пейзаже родных мест, свое будущее он видит не на поле брани и на паркете великосветских салонов, а в мирных трудах на земле в кругу семьи. Ему даже видится далекий благодарный правнук, гуляющий в посаженном поэтом лесочке. Кстати, в дальнейшем поэт мечты свои осуществил на деле. Лексика возвышенная, местами архаичная, но живая и понятная. Эпитеты просты и живописны: мирные, суетных, прилежный, сладчайшие, усердный, роскошная. Много риторических восклицаний и обращений: о дом отеческий! Родные небеса! О подвиг благостный! Есть аллегории: богиня пажитей признательней фортуны! (то есть, труд на земле вознаграждает труженика, а удача только обещает, но ничего не дает). Сравнение: как в пристани пловец. Повторы: пускай, пускай. Двойное отрицание для усиления эмоций: нет, нет. Пояснений требует, пожалуй, лишь цевница: музыкальный инструмент, принадлежность всех поэтов, начиная с античности. Мысли о милой родине, патриархальном укладе жизни, неразрывны для Е. Баратынского с желанием молиться Богу: я возвращуся к вам, домашние иконы! В стихотворении «Родина» Е. Баратынский показал себя тонким лириком и патриотом. Созданное на заре жизни и становления таланта, оно не теряет своей пленительности для современного читателя, входит в золотой фонд русской поэзии. rustih.ru Стихи о любви Евгения БаратынскогоЗдесь собраны все стихи русского поэта Евгений Баратынский на тему Стихи о любви. » БалГлухая полночь. Строем длинным, Осеребренные луной, Стоят кареты на Тверской Пред домом пышным и старинным....» Г[неди]чу (Враг суетных утех...) Враг суетных утех и враг утех позорных, Не уважаешь ты безделок стихотворных; Не угодит тебе сладчайший из певцов Развратной прелестью изнеженных стихов:...» Итак, мой милый, не шутя... Итак, мой милый, не шутя, Сказав прости домашней неге, Ты, ус мечтательный крутя, На шибко скачущей телеге,...» К Кюхельбекеру Прости, поэт! Судьбина вновь Мне посох странника вручила, Но к музам чистая любовь Уж нас навек соединила!...» К[рыло]ву Любви веселый проповедник, Всегда любезный говорун, Глубокомысленный шалун, Назона правнук и наследник!...» Когда неопытен я был... Когда неопытен я был, У красоты самолюбивой, Мечтатель слишком прихотливый, Я за любовь любви молил;...» Лета Душ холодных упованье, Неприязненный ручей, Чье докучное журчанье Усыпляет Элизей!...» Люблю деревню я и лето... Люблю деревню я и лето: И говор вод, и тень дубров, И благовоние цветов; Какой душе не мило это?...» Люблю я вас, богини пенья... Люблю я вас, богини пенья, Но ваш чарующий наход, Сей сладкий трепет вдохновенья,- Предтечей жизненных невзгод....» Любовь (Мы пьем в любви...) Мы пьем в любви отраву сладкую; Но всё отраву пьем мы в ней, И платим мы за радость краткую Ей безвесельем долгих дней....» Любовь и дружба (В альбом) Любовь и дружбу различают, Но как же различить хотят? Их приобресть равно желают,...» Мне с упоением заметным... Мне с упоением заметным Глаза поднять на вас беда: Вы их встречаете всегда С лицом сердитым, неприветным....» Новинское Она улыбкою своей Поэта в жертвы пригласила, Но не любовь ответом ей Взор ясный думой осенила....» О своенравная София!.. О своенравная София! От всей души я вас люблю, Хотя и реже, чем другие, И неискусней вас хвалю....» Оправдание Решительно печальных строк моих Не хочешь ты ответом удостоить; Не тронулась ты нежным чувством их И презрела мне сердце успокоить!...» Пиры Друзья мои! я видел свет, На всё взглянул я верным оком. Душа полна была сует, И долго плыл я общим током......» Поверь, мой милый друг... Поверь, мой милый друг, страданье нужно нам; Не испытав его, нельзя понять и счастья: Живой источник сладострастья Дарован в нем его сынам....» Последний поэт Век шествует путем своим железным, В сердцах корысть, и общая мечта Час от часу насущным и полезным Отчетливей, бесстыдней занята....» Поцелуй Сей поцелуй, дарованный тобой, Преследует мое воображенье: И в шуме дня, и в тишине ночной Я чувствую его напечатленье!...» Признание Притворной нежности не требуй от меня: Я сердца моего не скрою хлад печальный. Ты права, в нем уж нет прекрасного огня Моей любви первоначальной....» Приманкой ласковых речей... Приманкой ласковых речей Вам не лишить меня рассудка! Конечно, многих вы милей, Но вас любить - плохая шутка!...» Приметы Пока человек естества не пытал Горнилом, весами и мерой, Но детски вещаньям природы внимал, Ловил ее знменья с верой;...» Разуверение Не искушай меня без нужды Возвратом нежности твоей: Разочарованному чужды Все обольщенья прежних дней!...» Родина Я возвращуся к вам, поля моих отцов, Дубравы мирные, священный сердцу кров! Я возвращуся к вам, домашние иконы! Пускай другие чтут приличия законы;...» Эда «Чего робеешь ты при мне, Друг милый мой, малютка Эда? За что, за что наедине Тебе страшна моя беседа?... Евгений Баратынский
rupoem.ru Евгений Баратынский - Весна, весна: читать стих, текст стихотворения поэта классика на РуСтихВесна, весна! Как воздух чист! Весна, весна! как высоко Шумят ручьи! блестят ручьи! Еще древа обнажены, Под солнце самое взвился Что с нею, что с моей душой? Зачем так радует ее Что нужды! счастлив, кто на нем Анализ стихотворения «Весна, весна! Как воздух чист!» Баратынского«Весна, весна» Евгения Абрамовича Баратынского относится к одической пейзажной лирике. Стихотворение написано в 1832 году. Самому поэту в это время исполнилось 32 года, он решил было заняться хозяйством, строил дом, который впоследствии пришлось продать. Не ладилось и на литературном поприще: приглашение в журнал «Европеец» побудило его энергичнее взяться за перо, однако довольно скоро издание сие было закрыто. Не удались и его опыты с прозой: первая повесть прошло незамеченной публикой. Таким образом, поэт в этот период почти ничего не писал. Жанр – восторженная пейзажная лирика, почти ода, со столь привычным для Е. Баратынского философским финалом. Размер – четырехстопный ямб с рифмовкой, схожей с перекрестной, однако есть и элемент холостой (не рифмуются 1 и 3 строки). Лирический герой – сам поэт, стихотворение состоит из 8 строф, переполненных восклицаниями. Рефрен и в названии, и в четверостишиях (где он же – еще и анафора). Воздух прозрачен, небо ясно. Свет «слепит очи» (глаза) героя. Видимо, он уже отвык от буйства красок и чувств. Далее череда частиц с эмоционально-экспрессивными оттенками: как высоко, как ясен. Поэт старается передать не только цвета, но и звуки, и запахи. Река, как какое-то мифическое существо, ревет, ломает лед, несется вперед, вздыбливаясь льдинами. Солнце также спешно захватывает территории. Всюду просыхает земля, сходит снег. Даже прошлогодний лист все еще «душист». Жаворонок также участвует в торжестве, его задача – петь гимн преображению природы. Герой прислушивается к себе и не может нарадоваться: что с моей душой? С нее он словно сбросил тяжкий груз. Она оторвалась от земли и беззаботно щебечет в вышине, журчит с ручьем, ликует, как все живое. В эти минуты он забывает обо всем, тоска оставляет героя, он пьет на пире «забвенье мысли». И, опьяненный, отдается всеобщему празднику. Пусть хоть на время, хоть на час. Уменьшительные суффиксы: ветерка, птичкой. Олицетворения: ласкаясь облака, древа обнажены (то есть, не покрылись листвой). Инверсия: шумят, блестят ручьи. Лексика возвышенная, яркая, подчеркивающая динамизм стихотворения. Синекдоха: ветхий лист. Эпитеты: незримый, заздравный, дивный, яркой. Есть и риторические вопросы. Перифраз: дочь стихий. Гипербола: под солнце взвился. Пейзажная лирика в стихах Е. Баратынского – нечастый гость. Она всегда выступает в симфонии с настроением автора. rustih.ru Евгений Баратынский - Водопад: читать стих, текст стихотворения поэта классика на РуСтихШуми, шуми с крутой вершины, Я слышу: свищет аквилон, Зачем, с безумным ожиданьем, Как очарованный стою Шуми, шуми с крутой вершины, Анализ стихотворения «Водопад» БаратынскогоСтихотворение «Водопад» Евгений Абрамович Баратынский, вероятно, создал, вдохновившись природой Финляндии, где служил унтер-офицером. Возможно, описанный водопад — это восьмиметровый Хэгфорс, красоту которого Баратынский мог наблюдать с мостика, возвышающегося над потоком воды. Оттуда же просматривается мрачное ущелье. Лирический герой стихотворения Е. А. Баратынского впервые увидел такой мрачный пейзаж, впервые услышал яростный рёв падающей воды. Поэт пишет:
Аквилон — это очень быстрый и холодный сильный ветер. Баратынский описывает непогоду, скрип хвойного леса, рёв, вой. Водопад предстаёт перед читателем агрессивной частью природы, чем-то странным, и тем не менее, находящимся в гармонии с окружающим миром. Эта холодная и яростная красота водопада завораживает лирического героя, как когда-то заворожила поэта, мрачный пейзаж, вой и рёв воды нравятся юноше, смотрящему на водопад. Баратынский пишет:
Неестественные для лирического героя звуки становятся чем-то понятным и близким сердцу, и чем больше он вслушивается, тем больше понимает, тем больше наслаждается пейзажем. Так обозначает это поэт:
В последней строфе герой стихотворения понимает, что пейзаж ему по душе, что он хочет и дальше им наслаждаться, что водопад, удивляющий своей необычной мощью человека, увидевшего это чудо природы в первый раз, находится в гармонии со всем окружающим миром, что пейзаж естественен:
Стихотворение написано ямбом с кольцевой рифмой. Используется аллитерация: в первой строфе трижды повторяется буква «ш», далее повторяются «ж», «щ» и «ш», создавая звук шумящего потока. Ассонанс в виде повторяющейся буквы «ю» передаёт то, как льётся вода. rustih.ru Евгений Баратынский - Пиры: читать стих, текст стихотворения поэта классика на РуСтихДрузья мои! я видел свет, Признаться каждый должен в том, Трудясь над смесью рифм и слов, Как не любить родной Москвы! Меж тем одним ли богачам И где ж изменница-любовь? Слепой владычицей сует rustih.ru Евгений Баратынский - Муза: читать стих, текст стихотворения поэта классика на РуСтихНе ослеплен я музою моею: Анализ стихотворения «Муза» БаратынскогоПроизведение Евгения Баратынского, написанное в 1829 году, посвящено музе — но не конкретной девушке или образу, как у многих поэтов всех времен и народов. Автор олицетворяет вовсе не женщину или собственные чувства к ней, а свои душевные порывы в целом. Именно они в общей сложности представляются музой. Хотя можно провести некую параллель между произведением и женой поэта, Анастасией Баратынской — женщиной, отличавшейся не внешностью, а незаурядным умом и хорошим вкусом. Благодаря этому сочетанию стих можно отнести к жанру элегия. В стихотворении Евгений Абрамович раскрывает мотив божественного начала любого творчества — а именно музы. Уже в первых строках лирический герой заявляет, что его муза совсем не красавица, за которой бегали бы толпы влюбленных юношей. Она не опускается до откровенного кокетства, игры глазами, и не поражает общество своими речами. Удивительно то, что его избранница не была чем-то неземным, не могла преподнести себя правильно, чтобы ее восприняли в высшем свете, и не имела каких-либо дорогих нарядов, чтобы выглядеть достойной в глазах других — ей это попросту не нужно. Ведь герой любит свою вдохновительницу — и поясняет далее, за что. Несмотря на то, что муза лишена выделяющихся талантов, не одарена чем-то особенным, ведет себя просто и безыскусно, что вызывает у окружающих людей равнодушие, а иногда и разочарование — несмотря на все это, она в своей открытости дает свету нечто новое, непривычное. Дело в том, что его вдохновительница мельком поражает выражением лица, которое выделяется из ряда других, привычных людям выражений. Прелесть ее речи — в спокойствии и простоте, которое иногда вызывает у людей желание съязвить. Но все же, эти качества заслуживают похвалу общества — возможно, небрежную, сказанную вскользь, но все же похвалу. Стихотворение написано пятистопным ямбом. Стопа двусложная, с ударением на втором слоге. Рифма параллельная и перекрестная, чередуется мужская и женская рифмовка. Большое внимание уделено метафорам — «не ослеплен я музою своею», «влюбленною толпой не побегут», «игра глаз», «поражен мельком свет». Немалое место уделено и эпитетам — «блестящий разговор» ,»влюбленная толпа», «едкое осуждение», «спокойная простота», «небрежная хвала». Автор подчеркивает основную тему — скромность, которой часто недоставало девушкам и женщинам, современницам поэта. Ведь и это качество, как и блестящая красота, способно тронуть души людей. rustih.ru Евгений Баратынский - Сентябрь: читать стих, текст стихотворения поэта классика на РуСтих1 И вот сентябрь! замедля свой восход, 2 И вот сентябрь! и вечер года к нам 3 Прощай, прощай, сияние небес! 4 А между тем досужий селянин 5 Дни сельского, святого торжества! 6 А ты, когда вступаешь в осень дней, 7 Ты так же ли, как земледел, богат? 8 Твой день взошел, и для тебя ясна 9 Но если бы негодованья крик, 10 Зови ж теперь на праздник честный мир! 11 Какое же потом в груди твоей 12 Иль, отряхнув видения земли 13 Пред промыслом оправданным ты ниц 14 Вот буйственно несется ураган, 15 Пускай, приняв неправильный полет 16 Зима идет, и тощая земля rustih.ru Евгений Баратынский - Рифма: читать стих, текст стихотворения поэта классика на РуСтихКогда на играх Олимпийских, Анализ стихотворения «Рифма» БаратынскогоСвоеобразный поэтический манифест Евгения Абрамовича Баратынского «Рифма» появился на страницах сборника «Сумерки». Стихотворение создано не позднее 1840 года. Уже несколько лет поэт ведет затворнический образ жизни, практически не пишет, отходит от литературных кругов. Среди причин – разлад поэта с веком. Современность, несмотря на технический прогресс, кажется ему периодом распада, утраты связей, глубины чувств. В новом «железном» мире, кажется, больше нет места искусству. В жанровом отношении – философская лирика, рифмовка смешанная, с присутствием охватной, деления на строфы нет. Стихотворение построено на сопоставлении. Торжественное, звучное начало стиха – дань и античным авторам, и отечественному классицизму. Кроме того, первая строка дословно совпадает со строкой одного из стихов К. Батюшкова. Поэт уверен, что в античном мире «питомец муз» и «оратор» действительно были властителями дум. Они всегда могли рассчитывать на «сочувствие», отклик народа, власть их слова была сродни чарам. Поэт был избранным, носителем высокой миссии по воспитанию духа народа. Теперь же всякого литератора встречают чуть ли не с насмешкой, слушают, зевая. Среди публики, только с виду живой, поэт-изгой начинает сомневаться в собственном таланте. Однако гармония созвучий, рифм, мелодия стиха, полет мысли и чувств становятся ему порукой, что труд его не напрасен. Искусство все то же, и по-прежнему обладает чудесной силой вдохновлять и поражать воображенье. Значит, найдутся и сердца, до которых еще можно достучаться. Этим стихотворением Е. Баратынский завершил свою книгу. Для него Эллада, Древний Рим – не прошлое, тем более, полулегендарное, а реальность. Он желал бы синтеза настоящего с тем лучшим, что было когда-то утрачено, отброшено, забыто. Перечислительные градации, анафора («когда на»), многосоюзие. Повторы: он пел. Сравнения: как жатва, голубю ковчега (имеется в виду ковчег библейского Ноя). Лексика возвышенная, частично устаревшая («хлада», «меж», «зыблемая», «устремлялися»). Апострофа (отвлеченное обращение): ты, рифма! Град вопросов и восклицаний. Местоимение «мы» обобщает бедственную картину для всех деятелей современного искусства. Антитеза: недуг иль дар. Эпитеты: дружелюбной тайны, безжизненного сна. В «Рифме» Е. Баратынский напоминает, что искусство создается не ради искусства, а для людей. Вернуть поэзии власть над сердцами – задача, которую он ставит перед поэтами будущего. rustih.ru |
||
|
